Херсонес разрушают непрофессионализм и бесхозяйственность |
|
||
источник: «Севастопольская газета» Щербакова Евгения 05.04.2018.
От первого лица — Мое детство прошло в Херсонесе. Тамошний пляж словно привораживал и манил нас во время летних каникул. Наша дворовая компания сверстников купалась «на скалках», где всегда было немного приезжих, а больше своих. Севастопольская ребятня знала там каждый камень и, казалось, каждого краба-паука, то и дело выползавшего из узких каменных расщелин. Уже в годы учебы в институте мне привелось несколько сезонов работать в Херсонесе в составе экспедиции Института археологии АН СССР, и это тоже запомнилось на всю жизнь. Тогда студентов из столичных вузов заманивали в экспедиции не только раскопками, но и возможностью вдоволь накупаться в теплом море. А как же без этого — экспедиционеры, как правило, живут в спартанских условиях. Кто бы мог тогда подумать, что с некоторых пор купание в Херсонесе будет категорически запрещено под предлогом некой антропогенной нагрузки. Дескать, купальщики своими босыми пятками могут «в ноль» стереть тысячелетние раритеты. По причине такого запрета за последние годы размах проводимых раскопок, даже на первый взгляд, уменьшился, да и сам заповедник утратил привычный вид научной лаборатории под открытым небом, приобретя взамен столь желанный новому руководству лубочной образ. Профессионалы не нужны А.Туманов — участник археологических экспедиций с 1998 года, с апреля 2007 года работал в архитектурно-археологическом отделе Херсонесского музея в качестве археолога-реставратора. За это время получил большой практический опыт ведения реставрационных работ архитектурно-археологических объектов. В 2010 году поступил учиться на заочное отделение исторического факультета Крымского федерального университета им.Вернадского, который окончил в 2015 году. На отлично защитил квалификационную работу по теме: «Консервация и реставрация архитектурно-археологических памятников Херсонеса Таврического». Вот только выводы, сделанные в дипломе, кроме экзаменаторов и рецензентов, в самом Херсонесском заповеднике всерьез никого так и не заинтересовали. Казалось бы, человек полностью подготовлен к научной деятельности, однако руководство музея предпочло отмахнуться от высказанных им критических замечаний и предложений в пользу регулярных бравурных отчетов наверх. Между тем, занимаясь консервационными и реставрационными работами на городище, А.Туманов хорошо изучил их состояние и теперь поделился информацией о существующей опасности потерять многое, что составляет историческое достояние. Происходящее в Херсонесе на протяжении последних двух лет А.Туманов вообще называет преступлением. С этой мыслью он даже написал письмо Президенту РФ, отреагировав на заявление последнего, что после освобождения Пальмиры Россия займется восстановлением тамошних памятников истории, на что он вызвался быть добровольцем. Однако письмо переправили в Минкульт, откуда пришел ответ: «Принимая во внимание объем и сложность задач, стоящих перед ФГБУК «Государственный историко-археологический музей-заповедник «Херсонес Таврический», полагаем, что Ваши знания и навыки будут максимально востребованы при проведении работ на объектах музея-заповедника». На поверку оказалось, что руководство заповедника не разделяет этого мнения. По крайней мере, когда в июле 2017 года А.Туманов написал заявление об увольнении, его, дипломированного специалиста, аттестованного по редкой 1-й категории реставратора памятников каменного зодчества в направлении «естественный камень», не задумываясь, рассчитали. Дескать, не нравится — не держим. На деле он сам назвал причиной своего увольнения личный протест против устойчивого нежелания руководства что-либо делать по сохранению археологических объектов и даже сознательного ухудшения их состояния. Надо сказать, что в числе таких вынужденных уволиться «по собственному желанию» оказался целый ряд специалистов, не согласных с позицией руководства. — Прежде большинство из нас числились реставраторами памятников каменной архитектуры, но с некоторых пор нас низвели до статуса простых рабочих, не имеющих полномочий даже закрепить выпавший из стены камень. Теперь для этого нужно ждать оформления соответствующих бумаг и решений сверху. В результате такого рода ожиданий, как правило, разрушенной оказывается вся стена, и на ее восстановление уже требуются составление отдельного проекта и выставление работ на тендер. После всего этого к работам, по идее, должны приступить заезжие специалисты. Теперь, после увольнения, А.Туманов не самый желанный гость в заповеднике, но его самого неудержимо тянут туда боль и ответственность за древний город. Метла новая — стены старые С гордостью А.Туманов показывает образцы античной кладки, к восстановлению которой приложил руки, и обращает внимание на фрагменты стен, состояние которых, на его взгляд, недопустимо: небрежно наляпанный поверх древних камней цементный раствор или, напротив, держащиеся на честном слове камни. — Эти стены уже сыплются и требуют немедленной реставрации, а на них никто просто не обращает внимания. Даже не заботясь о том, что по незакрепленной кладке бегают дети, — показывает А.Туманов на практически висячие фрагменты каменной кладки, одновременно вспоминая, что неоднократные попытки обратить внимание руководства заповедника на состояние городища не были успешными. Такое вот несоответствие: на фоне предполагаемой угрозы со стороны купальщиков — полное нежелание видеть реальную угрозу реальным археологическим объектам. — Вот смотрите, это раствор первых веков нашей эры, так называемая цемянка, придуманная римлянами, состоящая из извести, толченой керамики и песка. Штукатурка осыпается, а им важнее, чтобы к воде не подходили. Стены разваливаются и здесь, и там, и вон там тоже… — показывает А.Туманов в сторону Уваровской базилики. Действительно, некоторые древние камни валяются прямо посреди улицы. Как же так — в заповеднике существует отдел музеефикации из десяти сотрудников! Варварская реставрация Вместе с тем на городище немало примеров поистине варварского отношения к древностям. Например, вкручивание в древние камни самых обыкновенных металлических болтов, которые, разумеется, подвержены ржавчине и, значит, разрушению кладки изнутри. Другой пример — заделывание стен абсолютно посторонними камнями — мол, по размерчику подходят, да и ладно. Да что говорить, если даже на спуске на уваровский пляж умудрились незаконно построить капитальную стену с металлической решеткой. Возмущенные граждане даже обращались по этому поводу в Минкульт, но в ответ получили заключение, что данная постройка никакого внешнего воздействия на состояние городища не оказывает. До сих пор непонятно, как воспринимать такой ответ, если законом №73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (ст.5.1.1) строго запрещается любое капитальное строительство. Кстати, стена находится в пределах древней рыбозасолочной цистерны, границы которой отчетливо читаются на фоне новодела и теперь. — Эта скала, так же, как и постройки, которые на ней стояли, является частью объекта «Херсонес Таврический» и, значит, охраняется государством. А вместо этого невосполнимо испорчена одна из стен цистерны, — в бессилии разводит руками А.Туманов. На его взгляд, деньги, которые выделяются заповеднику, разумнее было бы направить на его поддержание, а не на создание картиночного имиджа с подсветкой и помпезными лестницами. И смех, и слезы Херсонеса На самом деле некоторые примеры непрофессионального отношения к Херсонесу поражают своей нелепостью. Иногда до смешного доходит. Например, в 2015 году, накануне визита Президента РФ, во время удаления растения-паразита эфедры, чьи корни расходятся по стенам и, утолщаясь, разрушают кладку, тогдашним руководителем заповедника Ларисой Седиковой была дана команда срочно прекратить работы с аргументом «с эфедрой камни смотрятся красивее». А сколько на территории брошенных объектов, реставрация которых было началась, но потом была остановлена до… полного разрушения! По словам А.Туманова, обычной ситуацией сегодня стало приведение в порядок по принципу «уберем все лишнее». Так появляются «лишние камни», которые за ненадобностью просто вывозят на городскую свалку. Еще один казус связан с работой заезжих экспедиций. За примером не нужно далеко ходить — прямо в основной части городища (прежде жилые кварталы) экспедицией из Санкт-Петербурга была раскопана усадьба. Работники музея провели консервацию раскопанных стен, промазали раствором швы между камнями, но не обратили внимание, что одна из стен стоит на земляной подушке. Зимой ударил мороз, после чего оттаявшая земля разжижилась и под массой камней рассыпалась, в результате чего кладка частично обрушилась. Рассыпавшиеся камни собрали и вывезли на свалку. Да таких примеров в Херсонесе — не один и не два… А в итоге привычный образ Херсонеса меняется на глазах, и, давайте говорить прямо, мифическая антропогенная нагрузка к этому не имеет никакого отношения.
«Херсонес Таврический» Схожие симптомы 7 декабря 2017 «Херсонес Таврический» Антропогенный фактор и его руководство (Часть 1) 5 декабря 2017 «Херсонес Таврический» Сюжеты и наблюдения реставратора Туманова 29 ноября 2017 письмо-обращение от бывших сотрудников заповедника «Херсонес Таврический» 19 ноября 2017 ответ заповедника «Херсонес Таврический» волонтёрам 18 ноября 2017 | |||
Опубликовал Alexander Ryzhenko, 6 апреля 2018 в 20:58 |
Кто из настоящих специалистов подтверждает профессионализм туманова? Кто-то из пишущих жалобные комментарии наводил о нём справки? Профессионализм туманова, судя по информации в сетях, заключается в нагнетании истерии вокруг музея-заповедника и нового руководства. И это несмотря на то что, новый руководитель Мельникова сделала на порядок больше чем все предшественники украинской эпохи. Только об этом «Великий археолог» и ещё более «Великий реставратор» туманов предпочитает не упоминать. Туманов никогда не руководил археологическими экспедициями, не писал сложнейших отчётов о раскопках и профессиональных статей, не выступал с докладами на конференциях. Ковыряя пальцем в земле в составе археологических экспедиций, коих в музее бесчисленное количество, он сам возвёл себя в ранг «Великого археолога» с упрямством барана не понимая почему так не думают другие. К слову, 1-ая категория реставратора памятников каменного зодчества туманов получил введя комиссию в заблуждение, предоставив на её рассмотрение недостоверную информацию в славные годы перехода Крыма в Россию. Данные из украины никто не проверял. Пока этим вопросом предпочитают не заниматься, дабы не заставлять краснеть серьёзных дядей из Москвы, потому как туманов работает «по своей основной специальности»- сторожем.
Очень смело написано… безликим анонимом. И в суд даже не подашь за клевету насчёт прохождения мной аттестации. Предоставленная мной в комиссию «недостоверная информация» зафиксирована во всех отчётах о проведении археологических работ, завершением которых являются обязательные работы по их консервации и реставрации. Большинство моих практических работ также засвидетельствованы на многочисленных фотографиях, с ними можно ознакомиться воочию на городище Херсонеса. Кстати, с подготовленными мной материалами для аттестации ознакомились специалисты в Государственном научно-исследовательском институте реставрации (г. Москва), а также в самой приёмной комиссии. Причём, вначале я поскромничал, не указал категорию, на которую претендовал, а в комиссии сказали: «Почему Вы не указали категорию? У Вас прекрасные документы, смело пишите «первая категория». Хочу отметить, что этот вброс о «недостоверной информации» не единичен и в традициях старого состава руководства музея. То мне два года говорили, что у меня какой-то не такой Диплом. Хотя, статья 6 Федерального закона от 22 августа 1996 г. 125-ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» говорит, что очень даже такой. Или и здесь Туманов загипнотизировал Государственную экзаменационную комиссию и заставил её оценить на «отлично» квалификационную работу всё на ту же тему о консервации и реставрации архитектурно-археологических объектов. Так можно дойти, что заявить о том, что Туманов реставрировал древние стены на Херсонесе под воздействием мельдония…
Второе. Что касается нового руководства музея, в частности Светланы Евгеньевны, у меня к ней особых претензий нет. Я всего лишь констатирую факт, что она попала под влияние «предшественников украинской эпохи», которые так и остались при делах на руководящих постах в музее. Я согласен, что она сделала «на порядок больше», чем они. Тем белее, вообще не понятно, что они делали все эти годы? Античный отдел стоял на ремонте 12 лет, куртина №19 стоит разобранная уже 10 лет, городище на многих участках разваливается, новые раскопки не укрепляются, древние стены горят, строятся незаконные ограждения и т.д.
Третье. Я никогда не называл себя «великим археологом». Да, все эти годы я был рядовым археологом, но 20-ти летний практический опыт у меня никому не отнять. У нормального человека даже не возникнет мысли, что это не срок. Кстати, я и сейчас задействован на раскопках, а то, что подменил человека на охране несколько смен, это даже внесло разнообразие в жизни.
Четвёртое. По поводу того, что «так не думают другие». Очень даже думают! Только вы их так зашугали, что многие просто боятся даже слово сказать. Многие несогласные уволены. Я уверен, что если провести в музее процедуру остракизма, то будет очень интересный результат. Я даже готов внести свою кандидатуру в список претендентов на изгнание. Тогда и узнаем, заслуженно ли я оказался «за бортом».
Нужно быть честным господин туманов. Многие ваши изречения работают только на неподготовленную публику. К сожалению за борт вы, по моей информации, выпрыгнули сами. Если бы хотели принести пользу — принесли. По поводу старых сотрудников вы сами ответили на свой вопрос-вопросом. Если всё так плохо, что они (в том числе и вы) делали все эти годы? Надо, судя по комментариям, сменить и остальных, что бы дела пошли в гору.
Легко можно понять кто честен, если обратить внимание на то, кто пишет «с открытым забралом», а кто анонимно, да ещё шифруя свой IP-адрес. Поэтому не стоило бы вступать в полемику с таким трусом, но я, всё-таки, отвечу.
Свою пользу Херсонесу я приносил 10 лет (я не считаю девятилетнюю практику участия в раскопках до этого времени). За этот период мной укреплено и восстановлено большое количество строений на городище. И я горжусь этой своей работой, особенно горжусь её качеством. Многие отмечают, что с моим приходом к реставрации древних стен в музее стали по-другому относиться, чем раньше. Более того, появившиеся позже работники в другом отделе стали подражать моей технике. В 2015 году я окончил университет, на «отлично» защитил дипломную на данную тематику. Но и этот факт никак не повлиял на моё какое-то продвижение, руководство почему-то закрывало на это глаза. Поэтому я и не был допущен ни к какой научной деятельности, поэтому не писал никаких отчётов, не выступал на конференциях и т.д., довольствовался лишь своим участием в практическом применении своих знаний и навыков. Этим и приносил пользу до тех пор, пока позволяло здоровье. А здоровье за эти годы уже стало не то. Постоянные физические нагрузки, тяжёлые камни, напряжённые условия труда (зимой холод, летом жара, частые ветра…) – всё это привело к проблемам с позвоночником. Но нахождение рядом такого природного ресурса, как море, позволяло хоть как-то поддерживать свою физическую форму… До тех пор, пока «умники» в руководстве музея не запретили купание. Это привело к тому, что за 4 месяца в прошлом году я 3 раза был на больничном: с 4 марта по 8 марта, с 24 мая по 2 июня и с 26 июня по 8 июля (в конце июня целую неделю ходил с палкой, потому что простреливало в позвонке). То есть, по рекомендациям врачей для моих стёртых межпозвоночных дисков требовалась профилактика, а мне её тупо не давали проводить. За целый день таскания каменюк на жаре (средняя температура летом +42º) я не имел права подойти к воде, даже банально освежиться. А это, ведь, ещё и гигиена! Это не бумажки под кондиционером перекладывать. Получается, я должен был дождаться солнечного удара, чтобы уехать с работы на скорой помощи?
Но даже известие о моей успешно пройденной аттестации и получении высокой категории реставратора никак не давало расширить сферу деятельности. А я, ведь, мог научить других сотрудников музея грамотно проводить указанные работы. Но руководители видели меня только в качестве физической силы, которой уже не осталось.
Кроме этого я видел большое количество негативных действий по отношению к памятникам истории на городище, давно уже их фиксировал, пытался довести до руководства, но меня никто не собирался даже слушать. Поэтому и пришлось мне расстаться с Херсонесом и озвучить проблемы сохранения памятников истории. Об этих проблемах зафиксировано на фото и видео-доказательствах здесь: http://hersones.eu/hersones-tavricheskij-syuzhety-i-nablyudeniya-restavratora-tumanova/ Или кто-то может сказать, что всё это нормально? Плюс к этому получается, что нормально и то, что 50-ти летний мужчина периодически ходит, опираясь на палку (кстати, и в данный момент), вместо того, чтобы таскать тяжёлые камни и приносить пользу? Я считаю все эти действия внутренней угрозой для нашего государства.
Из всей этой душераздирающей истории, самое тщательное внимание заслуживает только последнее предложение.»Я считаю все эти действия внутренней угрозой для нашего государства.» Где-то мы про это читали, а у А. Дюма. «Измена! Но, Я спасу Францию. Я спасу Францию! Я-галантерейщик и …….КАРДИНАЛ!!!
Я окончательно убедился, что таких циников нужно наказывать.
Уважаемый Анатолий! Кого вы собираетесь наказывать и за что? Возомнили из себя БОЖЕСТВО с правом учить, наказывать или миловать. Не по Сеньке шапка! Перестаньте будоражить общественность и пытаться заработать дешёвую популярность. В музее-заповеднике Херсонес идёт большая и планомерная работа в которой вы со всеми своими знаниями и регалиями и по своей воле, к сожалению, не участвуете.Как тут не вспомнить старую восточную поговорку:» Собаки лают, а караван идёт!» Теперь давайте напомним про ваши способности писать письма, коими вы с щедростью одариваете многочисленные контролирующие органы, в результате чего уже почти год музей-заповедник тратит силы и время на бесконечные проверки и ответы. С таким успехом скоры вы сами можете оказаться перед судьёй как порочащий имидж и авторитет музея-заповедника, благо все ваши письма есть на бумаге и сети, а многочисленные проверки не подтверждают эти БРЕДНИ.
Что-то мне подсказывает, что там у вас жареным запахло… Что же случилось? Вообще-то, я ещё летом 2016 года многократно пытался обсудить со Светланой Евгеньевной проблемы сохранения памятников на городище. записывался на приём, караулил у её кабинета в конце рабочего дня… Ну не хотела она меня выслушать. Поэтому я с чистой совестью пытаюсь высказаться доступными мне методами. Причём, я даже не столько собирался говорить о злодеяниях предшественников, сколько о перспективах развития реставрационного дела на городище. И сейчас я констатирую факт, что после моих публикаций уже не так стало в музее, как было раньше. Теперь уже думают головой, прежде чем что-то сделать. Вижу, что наконец-то взялись за 19 куртину, кое-где поудаляли Эфедру…
Но, кстати, хочу обратить внимание, что обращаться в контролирующие органы я начал с середины ноября прошлого года (это 5 месяцев, а не год, как вы пишете). До этого были обращения неравнодушных севастопольцев и общественных организаций. «Многочисленные проверки» не подтверждали эти факты, потому что они проводились втихаря, чтобы о них никто не знал. Так легче всё замять. А если, как говорите, они приезжали по моим обращениям, то почему меня ни разу не пригласили для разъяснений? И суда вашего я не боюсь, потому что все мои высказывания не голословны, они зафиксированы фото и видеоматериалами. Плюс можно откидать лопатой землицу и всё увидеть наяву. Поэтому суд музею и невыгоден.
Ещё одно, вы невнимательно читали моё открытое письмо Президенту. Вот что там написано. «Нет, я не говорю, что всё в музее плохо. За последнее время немало сделано для обустройства территории, усовершенствования музейных экспозиций, наконец-то открылся античный отдел, который простаивал двенадцать лет. Но лицом музея является именно городище, его архитектурные ансамбли, выполняющие роль визитной карточки во всевозможных проспектах. А состояние городища вызывает большую тревогу! Большую тревогу вызывает и состояние хоры – сельскохозяйственной округи древнего полиса…» Как видите, меня возмущает именно отношение к памятникам на городище и хоре, но благодаря некоторым «товарищам» директор меня избегала, не хотела даже выслушать.