Ужасающая экскурсия на старый Форт. Для приезжих и местных господ

Часто ловлю себя на мысли, что смотрю на город глазами приезжего человека. Вот интересно, что бы подумал наш гость, увидев такое практически в самом центре Гагаринского района?

» Батль медленно ходил от порохового погреба к кухне и обратно. Пустыня перешагнула через валы форта тысячами белых и голубых звезд. Батль боялся. Страх начался с момента, когда он представил огромные пространства, отделяющие форт от городов и железных дорог»…

Александр Степанович Гриневский — в будущем писатель Александр Грин — провёл в Севастополе не так уж много времени, да и то большую его часть (с 1903 по 1905 годы) в тюрьме (что на площади Восставших) за свою агитационную деятельность среди матросов. Однако Севастополь оставил в его душе неизгладимое впечатление, вдохновив на писательский труд, венцом которого, на мой взгляд, является, конечно же, феерия «Алые паруса». Однако в начале девятисотых годов прошлого века эсеру Гриневскому было не до сочинительства. Тяжёлые сомнения обуревали его, так жаждущего радикальных перемен в жизни общества к лучшему, но не понимающего и не принимающего террора как одного из механизмов достижения этого улучшения. Свои раздумья об этом он отразил несколько лет спустя в рассказе «Пришёл и ушёл», отрывок из которого приведён выше.

Как вы думаете, о каком форте здесь идёт речь? Оказывается, события рассказа разворачиваются на территории форта литер А-5, развалины которого расположены сейчас на улице Вакуленчука, рядом с остановкой «Улица Меньшикова», слева от супермаркета «NОVUS».

Во время пребывания в Севастополе Грина город заканчивался нынешней площадью Восставших, и понятно, что это долговременное полевое укрепление главной базы Черноморского флота располагалось далеко за его пределами. Строительство форта было начато в соответствии с решением комиссии по вооружению крепостей от 1897 года: «Признано весьма желательным устройство опорного пункта у Стрелецкой бухты. При соответствующем вооружении форт у Стрелецкой бухты может не только обеспечивать артиллерийскую защиту Казачьей и Камышовой бухты, но и содействовать обстреливанию возмож¬ностей фланговой позиции неприятельского флота».

Так описывается это укрепление сухим энциклопедическим языком: «Форт А-5 был рассчитан на роту пехоты (250 чел.) и имел в плане близкую к трапецевидной форму с изломом напольного и горжевого рвов.

Оборона высеченных в скальном грунте рвов была не пушечной, а стрелковой, её обеспечивали два двойных кофра, каждый из которых имел 20 ружейных бойниц (по 10 на каждый из примыкающих к кофру участков рва). Кофры короткими потернами соединялись с двухэтажными казематированными постройками, расположенными внутри форта на флангах основной стрелковой позиции. В верхнем этаже постройки находилось убежище для стрелков, в нижнем — два погреба для боеприпасов. Подача боеприпасов осуществлялась через вертикальные шахты с помощью ручных подъёмников. В центре форта находилась одноэтажная казематированная казарма, под которой располагались два резервуара для воды. Все сооружения форта имели стены из местного «крымбальского» известняка и сводчатые перекрытия из неармированного бетона толщиной до 1 м. Форт был рассчитан на размещение десяти полевых орудий обр.1902 года».

А таким, благодаря фантазии Грина, форт предстал перед героем его рассказа:

«Огромное количество кур, снующих под ногами, наполняло своим клохтаньем все углы форта. Батль насчитал не менее двухсот кур. Стадо толстых свиней преградило ему дорогу у ступеней входа комендантской квартиры. Кроме того, движение по двору затруднялось полотнищами простынь и женских рубашек, развешанных для просушки на веревках, протянутых во всех направлениях».

Официально форт был включён в состав Севастопольской крепости в 1906 году, но 15 ноября 1905 года в его ещё не достроенные казармы был доставлен возглавивший восстание и арестованный на крейсере «Очаков» Пётр Петрович Шмидт с малолетним сыном.

С тех пор казематы форта постоянно использовались в качестве гауптвахты с особым тюремным режимом, там же в период революционных событий было совершено несколько казней неблагонадёжных военнообязанных. В 1925 году на территории форта установили мемориальную доску с фамилиями казнённых.

В период обороны Севастополя 1941-1942 годов в казематах форта размещался командный пункт 1-го гвардейского артдивизиона. В 1967 году у форта установили два памятных знака с текстом (автор В.М. Назаренко):

В 1975 году форт был передан Музею героической обороны и освобождения Севастополя. Здесь планировалось разместить часть музейной экспозиции, но средств на это не хватало. Поэтому, когда около шести лет назад появился какой-то предприниматель из Прибалтики, желающий построить в этом районе супермаркет, городские власти дали на это разрешение лишь при одном условии: одновременном благоустройстве прилегающей к нему территории, включая форт. Двусторонний договор был подписан. Он предусматривал также сооружение над фортом купола, под которым можно было бы разместить экспозицию без ущерба для собранных к тому времени сотрудниками Музея многочисленных экспонатов. Проекту были посвящены статьи в городских газетах и на телевидении.

И началась стройка.

Вот что рассказывает о ней её непосредственный участник рабочий Алексей Всеволодович Полухин:
— Вначале мы расчищали территорию форта, наполовину засыпанную землёй. Прошли практически все его подземные ходы. (Правда, до бухты так и не добрались, хотя ходили слухи, что был ход и туда). Только 3,5 км медного провода вытащили из подземелья. Куда он делся, не знаю. Выкопать в таких условиях один кубометр земли стоит 70 гривен, то есть, работы эти очень дорогостоящие. Но я отработал на них четыре года. Мы уже установили бетонные блоки с отверстиями под каркас, сделали лестницу, которая должна была вести в будущее помещение филиала музея, выложили его пол плиткой, как вдруг финансирование неожиданно прекратилось. Супермаркет же продолжал строиться и вскоре был сдан в эксплуатацию.

Когда жители расположенных рядом домов увидели, что строительная техника уезжает, оставляя их придомовую территорию и форт в растерзанном состоянии, возмущению их не было предела.
— К домам не подойти — везде взрытая глинистая почва, — говорит очевидец стройки Федотов Леонид Григорьевич. —Озеленять газоны и протаптывать дорожки к подъездам пришлось самим,

одновременно пытаясь добиться от городских властей внятного ответа: почему дело не было доведено до конца. Но нам его так никто и не дал.

Увидев нашу оживлённую беседу, к ней подключилась соседка Леонида Григорьевича Татьяна Михайловна Тумакова, известная в городе спортсменка, кандидат в мастера по парусному спорту, человек, беззаветно любящий свой город и увлекающийся его историей.
— Как я рада, что хоть кто-то вспомнил о нашей проблеме! — воскликнула она. — Это сегодня солнечный денёк, а представляете, каково нам добираться до дома в дождь и слякоть?! Где обещанные асфальтированные дрожки и освещение? Светильники у здания супермаркета работают лишь до 23.00.

После этого район погружается в непроглядную тьму.
У газового коллектора кучи мусора.

А если они загорятся?! Вы же видите, в помещении бывшего командного пункта батареи пожар?
Мы направились навстречу валившему из зияющих входов дыму.

— Опять кто-то поджёг обитель местных бомжей, пока они бутылки собирают. Ну, просто уже людей достали: кругом антисанитария, вонь, маты…
— То-то я думаю, чего это всю ночь собака выла… — Леонид Григорьевич указал на жившую с бомжами дворнягу, оставшуюся без крова.

— Знаете, где-то в Интернете наткнулся на статью, в которой написано, что этот форт сегодня не представляет никакой исторической ценности.
— Я тоже так считаю.

Мы удивлённо оглянулись на Алексея.

— Я бы всё тут засЫпал и построил бы на этом месте какой-нибудь огромный развлекательный центр для детей. Разве не за счастливое будущее гибли люди, в том числе и на территории этого форта?!
Татьяна Михайловна была категорически против уничтожения исторического места. И в этом мы с Леонидом Григорьевичем её горячо поддержали. Страшное дело — ставшее сейчас так модным переписывание истории с плясками на костях. Уже одно то, что это сооружение связано с двумя самыми светлыми и романтическими именами прошлого нашей страны: Александра Грина и Петра Шмидта, — не позволяет нам предать забвению случившиеся здесь события.

Хотя, если посмотреть на то, что творится в форте сегодня… Помещения казарм используется работниками супермаркета, хотя находятся в ужасающем состоянии:

мемориальной доски 1925 года нет, плитка разбита, часть, видимо, приготовлена кем-то для вывоза,

потерны — пристанище наркоманов и других асоциальных элементов — загажены

Спускаясь по лестнице,

обратили внимание, что огромный пласт западной части форта держится на одном единственном клиновидном камне

и, по-видимому, СКОРО РУХНЕТ, потому что и без того ненадёжная конструкция ещё и размывается водой :

И всё это в поле зрения НТС и Первого Севастопольского телеканала.

Коллеги, пришла пора бить тревогу!

Кстати, во время нашего путешествия (всё же, надеюсь, по территории будущего музея) дважды подходили милиционеры.
— Вас вызвали в связи с пожаром?
— Да, нет, — отвечают, — это у нас плановый обход территории.
— А до которого часа осуществляется патрулирование?
— До 16.00.
— Понятно. — Грустно усмехнулись мои собеседники. — Где-то с пяти вечера сюда начинает стягиваться всякий сброд. Парапет служит им барной стойкой,